Маски. Иллюзия превращений - Страница 80

– Он вполне укладывается в нашу реальность, – хмыкнул Орино, привлекая зачарованно смотрящую меня ближе, – только здесь нельзя четко разграничить «поступательный» и «убывательный» процессы. Вода тягуча, она неразделима, поэтому просто не так очевидно действие этой аксиомы – нет возможности увидеть четкие этапы и границы любого процесса. Что такое прошлое с точки зрения водной матрицы? Это настоящее! Каждая секунда, миг, мгновение настоящего – это уже прошлое. Мы не живем в настоящем, мы постоянно существуем в прошлом, стремясь в будущее.

– Брр… – Я потрясла головой, пытаясь вернуть в нее хоть одну мысль. В общем, в прошлое мы попадем. И куда там мне до того, чтобы разобраться в верлианской премудрости. – Мы изменимся, трансформируемся как-то? Или будем собой? И как вернемся обратно?

– Будете собой и одновременно не собой. Постоянство и одновременная изменчивость – тоже свойства воды. Не знаю, как объяснить тебе это. – Орино ласково провел ладонью по моей голове, лежащей на его плече. Я же с открытым ртом и затаенным дыханием ловила каждое его слово, зачарованная этим нереальным миром неизвестных возможностей. – Вы останетесь собой, но изменится окружающее. И дело даже не в одежде, строениях или средствах передвижения. Там все – запахи, воздух, восприятие, поведение, общество, физическое воплощение – все иное. Вспомни свои ощущения, когда оказалась в подводном мире? Так и тут – ваша планета в прошлом вызовет сходную реакцию. И осознать это сразу невозможно, поэтому надо сохранять спокойствие, не поддаваться панике и… адаптироваться. Опять же это случится быстро. Вода, она пластична, она гибка, она проницаема. И она сама подстроится под новое окружение, главное – не форсировать процесс. А с нею и ваше тело, и ваше сознание.

Мы сидели на кровати почти в обнимку, и я, прижавшись к его плечу и развернувшись к нему лицом, сосредоточенно впитывала каждое слово, не замечая, что рука верлианца уже давно ласкает меня.

– А назад? – выдохнула я.

– Имплант. Там вода, если обобщить, из «настоящего», и она в такой форме, что неподвластна изменению. Именно к ней можно воззвать через память водной матрицы и вытянуть носителя обратно, переместив, образно говоря, из капельки в капельку, позволив плавно перетечь, не навредив. – Орино шептал ответ, едва не касаясь губами моей щеки.

Я неосознанно отмечала ощущение его теплого дыхания, вдумываясь в смысл слов.

– А если с ним что-то случится? С имплантом? Вдруг сломается? – захваченная жуткой мыслью, произнесла я, даже не задумываясь о том, что начинаю поддаваться наступающему возбуждению, что плавно, поддерживаемая его руками, перемещаюсь на спину.

– Его невозможно сломать, – шептал верлианец мне прямо в губы, – только извлечь. Пока он внутри, объект полностью подчинен нашей воле и может быть перемещен в любой миг и из любого места. Это наилучшая страховка от любой опасности для носителя и гарантия контроля для нас.

– А извлечь его можете только вы? – завороженно уставившись в нечеловеческие зеленые глаза Орино, ощутила, как он скользнул языком по моим губам, стремительно обегая их контур.

– Это легко может сделать любой, – спустя миг ответил Орино, уже уткнувшись лицом мне в шею.

– Как? – Меня невообразимо захватило этой возможностью, этой тайной, этим откровением. И даже его руки, осторожно пробирающиеся по моему обнаженному уже животу, не затягивали зарождающимися ощущениями настолько, как желание узнать ответ. Мучительное желание. И я уже не понимала, в чем его причина.

– Хитрюга, – взглянув в мои глаза, усмехнулся Орино и бескомпромиссно, не позволяя увернуться, накрыл мои губы поцелуем, одновременно решительно покоряя мое тело.

И прежде чем я в полной мере осознала произошедшее и сумела адекватно отреагировать, мое сознание было массированно и безвозвратно порабощено нахлынувшим потоком ощущений. Радость узнавания, отчаянная радость моего бедного сердечка, которое забилось быстрее, стоило мне почувствовать себя счастливой, нужной и желанной, пусть даже всего на мгновение, всего на одну ночь…

На лицо тихонечко подули. Я возмущенно наморщила нос, требуя оставить меня в покое и дать доспать.

– Уже почти обед, – раздался рядом с ухом тихий голос верлианца, – или на обед будить тоже нельзя? Но если что, я не против, тоже согласен еще поспать.

Резко распахнув глаза, вскинула голову, всматриваясь в лицо мужчины, прижавшись к груди которого только что сладко спала.

– Т-ты… ты… – От возмущения перехватило дыхание, не дав высказать первую подвернувшуюся возмущенную мысль.

– Я, я, – сокрушенно кивнул головой Орино и картинно заслонился руками.

– Ты все подстроил! – все же разродилась я полным ненависти шипением.

– Я же тебе говорил, что оставляю за собой право твой отказ не принять и пытаться изменить твои намерения, – с возмутительно довольным видом заявил верлианец.

– Убирайся, – простонала я в полном отчаянии от осознания собственной слабости и невозможности хоть что-то противопоставить его напору и очарованию.

Одновременно села, прислонилась спиной к стене каюты и, натянув на себя покрывало, с усилием толкнула его ногами. Орино не сопротивлялся. Мягко шмякнувшись на пол, он тут же сел возле кровати, наблюдая за мной. А я смотреть на него не могла, мне было стыдно, поэтому закрыла лицо ладонями, едва не собираясь зареветь от отчаяния.

– Не злись, – попросил Орино.

– Я не на тебя, – неразборчиво пробубнила я из-под ладоней, – я на себя злюсь! Как я злюсь на себя!